Могила оказвается тиран. Ясненько....

Шоб їм легенько гикалося

Молодой певец рассказал Glamurckik'у о своих планах.

Эпатажный артист, 20-летний Борис Апрель собирается попробовать себя на писательском поприще. Певец признался, что планирует написать книгу.
- Хочу написать книгу, - заявил нам Борис Апрель. - Но только годам к 25-30. Потому что это очень серьезно. Нужно очень многое пройти, чтобы книга была действительно интересной. Не думаю, что 45-летняя женщина купит книгу, написанную 19-летним юношей. А к 30 годам у меня уже будет много опыта, и я напишу что-то.
Правда, что это будет за книга: «космические» мемуары или художественная произведение - певец не говорит.
Автор: Никита Томасян

Отредактировано she-tanja (06-06-2010 17:23:17)

Борис АПРЕЛЬ: «Я делал только то, что мне говорили. Как марионетка...»

Свое возвращение на сцену Борис Апрель начал с радикальной смены имиджа. «Я уже не тот отрешенный мальчик, которого вы знали»
После своего возвращения на сцену Звездный воин дал «Бульвару Гордона» откровенное интервью
Анна ШЕСТАК
«Бульвар Гордона»

Его очень долго скрывали, и вот он триумфально появился. На гала-концерте «Фабрика. Суперфінал» выступление Бориса Апреля с новой песней «Инкогнито» произвело настоящий фурор. Так в прямом эфире он по-мужски жестко ответил всем своим обидчикам и недоброжелателям. Искали Борю все: родные, друзья, продюсер Наталья Могилевская, которую парень считает второй мамой. И вот, наконец, нашли. Но, вернувшись в Киев, Борис на неделю угодил в клинику с диагнозом «нервная анорексия». Почему так получилось и что именно выбило из колеи одного из самых ярких «фабрикантов», мы смогли выяснить лишь после того, как ему оказали необходимую помощь.

«ЗА ПОСЛЕДНИЙ ГОД Я НЕ НАПИСАЛ НИ ОДНОЙ ПЕСНИ, А ЗА ПОСЛЕДНИЙ МЕСЯЦ — УЖЕ НЕСКОЛЬКО!»

— Как себя чувствуешь, Боря?

— Спасибо, уже лучше — из клиники выписался. Конечно, я еще не совсем в форме, но постепенно восстанавливаюсь. Врачи рекомендуют пройти полный курс реабилитации. С одной стороны, меня уже тянет на сцену, с другой — понимаю, что пока нет сил ни петь, ни двигаться, как раньше. Но я стараюсь.

Занялся физкультурой — у меня несколько тренировок в день. Сам занимаюсь вокалом, записываюсь в студии. Все это благодаря психологу Владимиру Голубенко, который не то чтобы помог мне разобраться в себе, а дал ключ к тому, как это сделать. Я очень обязан этому человеку: у меня полностью пропал страх перед будущим! Теперь произошедшее за последний месяц воспринимаю как своеобразный толчок, у меня появилось вдохновение писать песни. За последний год я не написал ни одной, а за последний месяц — уже несколько!

— В больнице тебя проведывали друзья?

— Только Наташа Могилевская. Она приносила целые пакеты писем, открыток от поклонниц с пожеланиями скорейшего выздоровления. Это огромная моральная поддержка!

— Не хочу тебя разочаровывать, но есть люди, которые считают твое исчезновение пиар-ходом...

— Пускай говорят. Для артиста же главное, чтобы о нем говорили. Считаю, что мне ни перед кем не придется оправдываться — весь мой вид лучше меня говорит о моем состоянии. (Грустно улыбается).

Журналисты преследовали меня и после моего возвращения, бесцеремонно врывались в палату... Я не намерен больше давать им повод, пускать в свою личную жизнь, так как это огромный стресс для меня и моих близких.

— Какой урок ты извлек из ситуации?

— За это короткое время я очень повзрослел и уже не тот отрешенный мальчик, которого вы знали. Стал мыслить более трезво, многое осознал, ведь у меня было время подумать. Самое главное, что я вынес из этой ситуации, — нужно быть сильным. Как говорится, все, что не убивает, делает нас сильнее. А в шоу-бизнесе действительно надо иметь стальные нервы.

Я не впервые в жизни сталкиваюсь с жестокостью и полным неприятием меня как личности. Мой поступок спровоцировало то, что в телешоу нам не давали проявлять себя, петь свои песни, а мне очень сложно найти себя в творчестве и образе других.

«ТУЧИ СГУЩАЛИСЬ, СГУЩАЛИСЬ, И, КОГДА СТАЛО СОВСЕМ НЕВЫНОСИМО, Я СБЕЖАЛ»

— Я так понимаю, твой стресс накапливался постепенно: сначала — отбор на «Евровидение», где ты не попал в двадцатку, потом — «Фабрика. Суперфiнал», откуда вылетел... Почему ты решил, что будет лучше скрыться от всех? И где находился?

— Поначалу я закрылся в своей съемной киевской квартире. Но когда меня нашли сотрудники TALANT Group и моя подруга, я, признаюсь, обманул их и сбежал. Жил под Киевом на даче у родителей друга, потом уехал в Крым, ближе к дому и моим любимым горам, хотя домой в таком состоянии возвращаться тоже не хотелось... Но все-таки совесть замучила — позвонил маме, чтобы успокоить ее, сказать, что я в норме. Теперь вспоминаю все это, как кошмарный сон!

Человек, переживающий стрессовую ситуацию, вряд ли здраво осознает свое положение. Он просто погружается в депрессивное состояние. Мир виделся мне в черных красках. Тучи сгущались, сгущались, и, когда стало совсем невыносимо, я сбежал. Это не игра в прятки, а своеобразная защитная реакция. Мне хотелось скрыться от всего мира — никого не видеть, ничего не слышать. Я мечтал лишь о тишине и покое, ведь в суете, в погоне за славой никак не удавалось прислушаться к своим истинным желаниям. Я делал только то, что мне говорили. Как марионетка...

— Но тебя снова вернули на «Фабрику» — благодаря голосам поклонников. Как ты отреагировал?

— Пока я не могу смотреть телевизор — мне об этом рассказали. Честно говоря, сильно удивился, когда узнал.

— Теперь ты брюнет с короткой стрижкой. Почему сменил имидж?

— Я постригся, потому что хотел вернуться к истокам. И это, кажется, пошло мне на пользу. Многие люди, состригая волосы, испытывают незащищенность, чувство, будто их обнажили. Я же, наоборот, ощутил некое освобождение.

— Как на это все отреагировала твоя мама?

— Мама не всегда понимает мои творческие проявления, поэтому у нас часто случаются разногласия. Даже когда я ехал на кастинг «Фабрики», мне пришлось сбежать из дому! А сейчас мне очень стыдно перед мамой за свой поступок, поэтому, пользуясь случаем, хочу попросить у нее прощения — она, бедная, напереживалась!

— А что ты чувствовал, когда покинул суперфинал?

— Участие в шоу «Фабрика. Суперфiнал» и волна неприятия от окружающих, которая сопровождала меня на протяжении всего проекта, заставили засомневаться в себе и в том, что я правильно выбрал свое место в жизни.

Для меня очень важно, чтобы меня понимали и принимали таким, какой я есть. Но все чувства, эмоции, которые я отдавал на сцене, в итоге банально смешивались с грязью, насмешками, весьма красноречивыми недомолвками... А то, каким я сам видел себя на экране, меня просто пугало! Я выглядел слабой личностью, которой организаторы проекта при каждом удобном случае пытаются манипулировать. Меня охватило глубокое разочарование, огорчение, даже страх. Казалось, я больше не выйду на сцену никогда.

«БЫЛО ПОСТОЯННОЕ ЧУВСТВО, ЧТО МЕНЯ НИКТО НЕ ПОНИМАЕТ»

— Помимо музыки, у тебя есть любимое занятие?

— В последнее время я увлекся буддизмом, отсюда, кстати, и отказ от животной пищи. Но это не главное, меня увлек поиск смысла жизни, и именно в буддизме я нашел ответы на свои вопросы. Постепенно учусь медитировать. Возможно, после выздоровления займусь еще какими-то духовными практиками — считается, что они способствуют притоку идей.

— В гала-концерте ты уже выступил, а в тур с фабрикантами поедешь?

— В последнее время я сильно замкнулся, поэтому практически ни с кем из них не общался. Мне пришлось нелегко в этом проекте. Было постоянное чувство, что меня никто не слышит и не понимает. Единственный человек, который вызывал у меня доверие и уважение на проекте, — глава «Нового канала» Ирина Лысенко, к которой я в любой момент мог обратиться за советом. Мне жаль, что подвел ее. Я очень благодарен ей, что она позволила мне выступить на гала-концерте. Все очень глупо получилось. Я сожалею об этом и сделаю все возможное, чтобы оказаться в туре.

— А не кажется ли тебе, что соревнования между начинающими артистами ты уже просто перерос?

— Кажется! Но всему свое время. Во всем, что касается этого проекта, я полагаюсь на Наталью Могилевскую, поэтому не хочу забегать наперед.

— Кстати, что сказала тебе твой продюсер, когда нашла? Как убедила вернуться?

— Я долго не возвращался: боялся, что Борис Бронштейн и Наталья Могилевская прекратят со мной сотрудничать и вообще сотрут в порошок. Переживал, что по-человечески их очень обидел. Плюс ко всему мне было очень стыдно. Когда мы увиделись, не мог вымолвить и слова. После пережитого стресса мне вообще ни с кем говорить не хотелось. Но Наташа... Она просто молча меня обняла, и я почувствовал такое тепло! Понял, что мне еще есть за что побороться в этом мире.